«Вырасту – займусь космическими кораблями»
Константин Петрович Феоктистов родился 7 февраля 1926 года, 95 лет назад. Он – Герой Советского Союза, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, крупный советский ученый в области управления космическими полетами, ведущий разработчик множества космических кораблей и орбитальных станций, летчик-космонавт, единственный советский космонавт, переживший расстрел, не бывший даже военнослужащим. Константин Феоктистов был конструктором, а на орбиту летал, чтобы лично проверить свои изобретения.
В детстве залпом прочитав книгу Якова Перельмана “Межпланетные путешествия”, Константин сразу решил, чем будет заниматься в жизни. “Многое в ней теперь выглядело бы наивным. Но читалась она с интересом, и мне в ней показалось понятным почти все: и схема двигателя, и схема ракеты. Все было изложено четко и доступно для мальчишки. И в результате на десятом году жизни я принял “твердое решение”: вырасту – займусь космическими кораблями”, – пишет Феоктистов в книге “Траектория жизни. Между вчера и завтра”.
Его отец работал бухгалтером, мать вела хозяйство. Свою родословную по линии матери Константин точно установить так и не смог, а вот по отцовской линии дед Павел, прадед Кондрат и прапрадед Феоктист (от него и пошла фамилия) были священниками. Кроме того, его дядя, вероятно, воевал в Крыму на стороне белых, а брат деда, учитель, дослужился в Российской империи до высокого чина, занимая должность инспектора учебных заведений. В 1920–1930-е годы все это, конечно, могло стать препятствием.
В 16 лет Константин ушел воевать, был разведчиком войсковой части, используя свою мальчишескую внешность. В 1942-м во время выполнения одного из заданий Феоктистов был схвачен немцами и… расстрелян (1942). Вот как он сам об этом вспоминал:
“Мой пятый поход в разведку оказался последним. На этот раз с мальчишкой лет четырнадцати шли по улице, один за другим, на расстоянии метров сто. Я шел впереди. Выхожу на перекресток и вижу, что по поперечной улице с двух сторон подходят патрули. Пока они меня останавливали, мой напарник успел юркнуть в подворотню. Бежать не мог – пристрелят как миленького. Подошли. Один из них, высокий, с эсэсовскими молниями в петлицах, схватил меня за руку, что-то крича, и повел через арку во двор. Притащил к глубокой яме, поставил к ней спиной, достал пистолет (отчетливо запомнилось: почему-то не вальтер, не парабеллум, а наш ТТ – опробовал?), снял с предохранителя и, продолжая орать, махал им перед моим носом. С эсэсовцем я еще не сталкивался. С обычными патрулями было проще: они почти приучили меня к мысли, что убивать мальчишку немцы просто так не станут. Внезапно в глазах немца что-то изменилось. Я не успел испугаться, увидел только мушку на стволе пистолета, когда немец вытянул руку и выстрелил мне в лицо. Я почувствовал будто удар в челюсть и полетел в яму. Упал удачно, падая, перевернулся на живот. На какой-то момент я, наверное, потерял сознание, но тут же очнулся и сообразил: не шевелиться, ни звука!”
Позже в госпитале установили, что пуля прошла через подбородок и шею навылет. Когда немцы ушли, Костя дотащился до своей разведгруппы, рассказал, что и как было. Опухоль в шее еще долго мешала говорить и пить. После лечения Феоктистов был демобилизован. Школу закончил в эвакуации в Коканде в 43-ем.
На процессе учебы также сказались эвакуация из оккупированного Воронежа в 1943 году в далекий среднеазиатский Коканд, вынужденная замена МАИ (мечты юности) на МВТУ, дальнейшее распределение на работу под Златоуст, хотя Феоктистов очень хотел получить направление в один из столичных научных центров… И все же в конце концов Феоктистов оказался в нужное время в нужном месте. Пожалуй, именно потому, что ему удалось на всю жизнь сохранить верность детской мечте. В своей книге «О космолётах» Феоктистов так описывает своё решение заняться ракетостроением: «Мне было лет девять, когда старший брат Борис притащил домой книжку Я. Перельмана «Межпланетные полёты»… Прочитал я эту книжку, и в результате на десятом году жизни было принято твёрдое решение: вырасту большим, займусь созданием космических кораблей»
С 1955 года Министерство оборонной промышленности СССР приступило к координации работ всех предприятий и научных организаций, занятых созданием ракетно-космической техники. Результатом стал запуск на орбиту 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли. По воспоминаниям Феоктистова, толчок многим работам дало письмо Королева в ЦК КПСС и Совет Министров СССР 26 мая 1954 года. “По Вашему указанию представляю докладную записку тов. Тихонравова М.К. “Об искусственном спутнике Земли”… Проводящиеся в настоящее время разработки нового изделия (именно так именовали ракету из соображений секретности — прим. авт.) с конечной скоростью до 7000 м/с позволяют говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли …»
Очень быстро Феоктистов выдвинулся в лидеры благодаря умению оценить проблему целиком, сформулировать подходы к ее решению. “Роль главного проектанта выполнял Константин Феоктистов, – вспоминал академик Борис Черток, в то время начальник отдела систем управления НИИ-88 в составе ОКБ-1, главным конструктором которого был Королев. – На всем протяжении работ по проектированию пилотируемых кораблей от “Востоков” до “Союзов” он проявил себя самым “быстрым разумом” из наших проектантов, с которыми мне приходилось работать. Удивительно было наблюдать, что Королев терпеливо выносил упрямство, а иногда излишнюю принципиальность, доходящую до фанатизма, проявленную Феоктистовым.
После того как Тихонравов перешел на работу к Сергею Королеву (1955), туда же пригласили и Феоктистова. Он участвовал в разработке первого искусственного спутника Земли, работал над созданием космических кораблей типа “Восток”. После формирования отряда советских космонавтов преподавал в Центре подготовки космонавтов, читал им курс лекций.
Цитата: “Все неудачи с возвращением кораблей на Землю подсказывали: что-то не так с формой ракеты, если она разрушается, как только встречается на обратном пути с плотными слоями атмосферы. Получалось, что, когда этот длинный острый конус при возвращении из космоса входит в плотные слои атмосферы, он начинает беспрерывно качаться во все стороны и, в конце концов, разваливается! Как этого избежать? Постепенно появилась идея заменить конус шаром. Но шар тоже будет “болтать”. И тут мы нашли выход – вспомнили принцип детской игрушки ванька-встанька. Налепили на теннисный шарик кусочек пластилина и стали бросать его в лестничный пролет с третьего этажа. Шарик летел устойчиво, не переворачиваясь! Так вот и нашли форму корабля для Гагарина! Когда я доложил все это Королеву, он очень обрадовался и назвал наше решение гениальным, хотя, что в нем было гениального?”
Когда впервые встал вопрос о полете в космос инженера, Феоктистов предложил свою кандидатуру. Его поддержал Сергей Королев, добившись специально для Константина Петровича снижения требований к здоровью. Феоктистов прошёл полный курс подготовки и 12 -13 октября 1964 года совершил полет в космос на космическом корабле “Восход-1” в качестве научного сотрудника вместе с Владимиром Комаровым и врачом Борисом Егоровым. В космосе «Восход» находился сутки и 17 минут, облетев за это время земной шар 16 раз. На борту все три участника полёта сидели в общем-то неподвижно, ибо теснота не позволяла производить вообще какие-либо действия. Впервые полёт в космос проходил без скафандров – в кабине космического корабля три космонавта в скафандрах разместиться не смогли бы физически. После полёта Феоктистову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.
Трудно переоценить роль Феоктистова в создании орбитальной космической станции. Работа началась после его обращения в декабре 1969 года через голову непосредственного руководства к Дмитрию Устинову, который сразу поддержал идею создания станции. Предварительные исследования показали, что есть возможность построить станцию с максимальным диаметром около 4 м и массой около 19 т (в соответствии с мощностью и размерами уже имевшейся ракеты-носителя “Протон”).
Исходя из условия, что на ней в течение нескольких месяцев должен работать экипаж из двух-трех человек, на научное оборудование оставалось около полутора тонн массы, что для первого раза было совсем неплохо
К полноценной станции решили двигаться через ряд этапов. Прежде всего — сделать орбитальную станцию-лабораторию для проверки основных принципов создания и функционирования таких объектов, чтобы в ходе полетов космонавтов и проведения ими научных и технических экспериментов исследовать возможности длительной работы человека на орбите в условиях невесомости и ограниченного пространства.
В книге «Траектория жизни. Между вчера и завтра» Феоктистов утверждал, что на данный момент пилотируемая космонавтика не принесла существенной научной пользы, кроме изучения вопросов самого пребывания человека в космосе. Большинство выполняемых на орбитальных станциях исследований могли быть выполнены беспилотными средствами. Кроме того, по его мнению советские орбитальные станции были плохо укомплектованы научным оборудованием. Также со стороны Феоктистова жесткой критике была подвергнута советская космическая программа “Энергия-Буран”. Сам космический корабль “Буран” был охарактеризован как «уродец-инвалид, который ничего не может, а стоит очень дорого… и перспектив никаких не имеет»”
Такие жесткие оценки со стороны Феоктистова могут быть поняты в контексте личного положения в ракетно-космической отрасли. Фактически сам Феоктистов был отодвинут от процесса принятия решений в конструкторских разработках (именно в области, где с именем Феоктистова были связаны большие успехи, в разработке космических орбитальных станций) в силу личного конфликта с руководством.
Крупный советский ученый в области управления космическими полетами и ведущий разработчик множества космических кораблей и орбитальных станций, летчик-космонавт, Герой Советского Союза, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР