Циолковский К.Э.

«Мы живем более  жизнью космоса, чем жизнью Земли» К.Э.Циолковский Основоположником  теоретической космонавтики по праву считают Константина Эдуардовича  Циолковского (5(17).09.1857 – 19.09.1935), который не только разработал конструкцию современной ракеты, но и разработал принцип управления ею, теорию ее полета, которую изложил в статье «Исследование мировых пространств реактивными приборами Он родился в тихой, провинциальной Рязани. В детстве « …любил мечтать и даже платил младшему брату за то, чтобы он слушал мои бредни…прыгал с забора, чтобы полететь». В 9 лет мальчик тяжело заболел скарлатиной и оглох. Сверстники  его сторонились и наделяли его обидными прозвищами. «Наступили самые грустные, самые темные времена моей жизни». Во втором классе гимназии его оставили на второй год, из третьего – выгнали совсем.  «Видно, нет у тебя способностей к наукам. Ни ученого, ни чиновника из тебя все равно не выйдет, лучше тебе стать хорошим мастеровым», – таков был приговор директора гимназии. Он «…вынужден был променять плохие отношения с учителями на многолетнюю дружбу с книгами», в одной из которых он впервые столкнулся со словом «аэростаты».  В маленьком провинциальном городе книг для учебы не хватало. Отсутствие необходимых книг  заменяли размышления «о сообщении с мировым пространством…». Мальчик занимался дома под руководством мамы, которая с небывалым терпением помогала преодолевать все трудности. У него появилось сильное желание «искать великих дел, чтобы заслужить одобрение людей и не быть столь презренным». Мама умерла, когда Косте было всего 13 лет. С отцом отношения не складывались. Он самостоятельно сделал  астролябию, токарный станок, экипаж с паровой машиной. И станок, и  машина, и астролябия работали! Отец, наконец-то, поверил в его способности и отправил в Москву в университет, о котором пришлось вскоре забыть: у него не хватало денег даже на извозчика. Его университетом стала Румянцевская библиотека, в которую он приходил первым, а уходил последним. Самостоятельно были пройдены университетские курсы математики, физики, химии, астрономии…механики.  Он жил впроголодь. Деньги, посылаемые из дома, тратились на книги, химикаты, приборы. Но скоро и они иссякли. Постаревший отец не мог материально поддерживать юношу, и ему пришлось возвратиться домой, чтобы зарабатывать на жизнь репетиторством, а затем преподаванием в уездной школе. Но со своей мечтой он не расстался: все свое скромное жалованье Константин тратил на книги и приборы для исследований. Для учеников Константина Эдуардовича математика стала любимым предметом, а комната учителя, где ребятам разрешалось не только посмотреть, но и пощупать глобус и барометр, готовальню и большущий циркуль, – любимым местом. На протяжении 45 лет он заносил свои наблюдения в тетрадь. В ней   – рассуждения и рисунки о маятнике и усиленной тяжести, невесомости и перегрузках, прообраз искусственного спутника Земли. Даже теперь  многие задумки из заветной тетради ждут своего часа! Летом 1924 года он написал статью «Космический корабль». Опубликована она была только через 30 лет! Им  была описана большая ракета для длительных полетов в научно – фантастической повести «Вне Земли». Работы провинциального учителя попали в Петербург, в Русское физико-химическое общество, основанное Д.И. Менделеевым, на заседании которого было отмечены способности и трудолюбие автора. Циолковский был избран членом Русского физико-химического общества. Циолковский предсказал: ·      делимость атома и элемента атома-электрона.         «Атом есть целая вселенная, и он так же сложен, как космос»; ·       изобретение скафандра и модуля для обеспечения           жизнедеятельности космонавтов; ·       искусственный спутник Земли; ·       многоступенчатую ракету; ·       жидкостный ракетный двигатель, использующий ядерный         распад; ·       безопасность авиатранспорта. «Аэроплан будет самым  ·       безопасным способом передвижения»; ·       «выдвигающиеся внизу корпуса колеса» – прообраз колесного шасси; ·       появление лазера; ·       появление счетно-вычислительной техники; ·       установку гравитрон, построенную американцем Уолтоном 60 лет спустя; ·       изобретение транспорта на воздушной подушке; ·       возможность подводного погружения на несколько километров; ·       целесообразность использования энергии морских волн; ·       изобретение устройства для орошения пустынь; ·       использование солнечной энергии в народном хозяйстве; ·       бассейн, наполненный жидкостью чуть большего удельного веса, чем вода, имитирующий  состояние невесомости; ·       центрифугу, позволяющую подготовить космонавта к перегрузкам; ·       смену состояния невесомости и перегрузок, происходящую с периодичностью в 10 мин; ·       холодильно- сушильные агрегаты, регулирующие влажность на космических станциях; ·       непригодность чистого кислорода для использования в  космических кораблях (игнорирование  этого привело к гибели первого экипажа «Аполлона» в 1967 году); ·       создание на борту корабля замкнутого экологического цикла; ·       трудности, которые испытывал Алексей Леонов, первый из землян, познавший открытый космос; ·       гироскоп, без которого немыслима работа не только ракет, но и современных самолетов; ·       ориентацию космического корабля по солнцу; ·       использование графитовых рулей в горячем потоке газов; ·       ракетные капсулы; ·       опасности, связанные с нагревом космических кораблей при входе в плотные слои атмосферы; Он сконструировал прототипы некоторых из этих устройств. В 1954 году Академия наук СССР учредила золотую медаль его имени «За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений». В Калуге и Москве сооружены памятники ученому. Создан дом-музей в Калуге, где он жил и работал до конца своих дней. Его имя носят: Музей истории космонавтики, Педагогический институт в Калуге, Московский авиационный технологический институт, кратер на Луне.                                        *     *     *        Нас невзгоды бросали        С крутизны, с высоты.        И сквозь нас прорастали        Полевые цветы.        Отпевали нас трубы,        Медь литая литавр.        Ох, как долго и трудно        Мы учились летать!        Метеором сгорали,        Чтоб другие смогли        По гудящим спиралям        Провести корабли,        Чтоб в бескрайние сини        Переброшен был мост…        Мы собою мостили        Дорогу до звезд.

КОНСТАНТИН ЭДУАРДОВИЧ ЦИОЛКОВСКИЙ

КОНСТАНТИН ЭДУАРДОВИЧ ЦИОЛКОВСКИЙ (1857–1935) В наше время полёт космического корабля считается обыденным явлением. И даже странным порою кажется, что ещё сто лет назад люди не могли и мечтать о таких полётах. Первым, кто попытался представить практическую сторону освоения космоса, стал скромный учитель из Калуги Константин Эдуардович Циолковский.  Циолковский родился 5 (17) сентября 1857г. в селе Ижевском Рязанской губернии в семье лесничего. Темперамент отца умерял природную пылкость и легкомыслие матери…В десятилетнем возрасте Костя заболел скарлатиной и потерял слух. Мальчик не смог учиться в школе и вынужден был заниматься самостоятельно. Вот как вспоминал о годах юности сам учёный:  «Проблески серьёзного умственного сознания проявились при чтении. Лет в 14 я вздумал почитать арифметику, и мне показалось всё там совершенно ясным и понятным. С этого времени я понял, что книги – вещь немудрёная и вполне мне доступная. Я разбирал с любопытством и пониманием несколько отцовских книг по естественным и математическим наукам (отец некоторое время был преподавателем этих наук в землемерно-таксаторских классах). И вот меня увлекает астролябия, измерение расстояния до недоступных предметов, снятие планов, определение высот. Я устраиваю высотометр. С помощью астролябии, не выходя из дома, я определяю расстояние до пожарной каланчи. Нахожу 400 аршин. Иду и проверяю. Оказывается – верно. Так я поверил теоретическому знанию… Отец вообразил, что у меня технические способности, и меня отправили в Москву. Но что я мог там сделать со своей глухотой! Какие связи завязать? Без знания жизни я был слепой в отношении карьеры и заработка. Я получал из дома 10-15 рублей в месяц. Питался одним чёрным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочее». Итак, когда Константину исполнилось 16 лет, отец отправил его в Москву к своему знакомому Н. Фёдорову, работавшему библиотекарем Румянцевского музея. Под его руководством Циолковский много занимался и осенью 1879г. сдал экзамен на звание учителя народных училищ. «Наконец после рождества (1880), – пишет в своей книге воспоминаний Циолковский, – я получил известие о назначении меня на должность учителя арифметики и геометрии в Боровское уездное училище…  По указанию жителей попал на хлеба к одному вдовцу с дочерью, жившему на окраине города, поблизости реки. Дали две комнаты и стол из супа и каши. Был доволен и жил тут долго. Хозяин, человек прекрасный, но жестоко выпивал.Часто беседовали за чаем, обедом или ужином с его дочерью. Поражён был её пониманием Евангелия. Пора было жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась. Венчаться мы ходили за четыре версты, пешком, не наряжались, в церковь никого не пускали. Вернулись, и никто о нашем браке ничего не знал.До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены.  Мне совестно интимничать, но не могу же я лгать. Говорю про дурное и хорошее.  Браку я придавал только практическое значение уже давно, чуть не с шестнадцати лет, разорвал теоретически со всеми нелепостями вероисповеданий. В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стёкла для электрических машин. Всё же про свадьбу пронюхали как-то музыканты. Насилу их выпроводили. Напился только венчавший поп. И то угощал его не я, а хозяин…  Я никогда не угощал, не праздновал, сам никуда не ходил и мне моего жалованья хватало. Одевались мы просто, в сущности, очень бедно, но в заплатах не ходили и никогда не голодали… Были маленькие семейные сцены и ссоры, но я сознавал себя всегда виновным и просил прощения.Так мир восстанавливался. Преобладали всё же работы: я писал, вычислял, паял, стругал, плавил и прочее. Делал хорошие поршневые воздушные насосы, паровые машины и разные опыты. Приходил гость и просил показать паровую машину. Я соглашался, но только предлагал гостю наколоть лучины для отопления паровика». В Боровске Циолковский проработал несколько лет и в 1892г. был переведён в Калугу. В этом городе и прошла вся его дальнейшая жизнь. Здесь он преподавал физику и математику в гимназии и епархиальном училище, а всё свободное время посвящал научной работе. Не имея средств на покупку приборов и материалов, он все модели и приспособления для опытов делал собственными руками. Круг интересов Циолковского был очень широк. Однако из-за отсутствия систематического образования он часто приходил к результатам уже известным в науке. Например, так произошло с его первой научной работой, посвящённой проблемам газовой динамики.Но за вторую опубликованную работу «Механика животного организма» Циолковский был избран действительным членом Русского физико-химического общества. Эта работа заслужила положительные отзывы крупнейших учёных того времени Д. Менделеева и А. Столетова.  Столетов познакомил Циолковского со своим учеником Николаем Жуковским, после чего Циолковский стал заниматься механикой управляемого полёта. Учёный построил на чердаке своего дома примитивную аэродинамическую трубу, на которой производил опыты с деревянными моделями. Накопленный им материал был положен в основу проекта управляемого аэростата. Так Циолковский назвал дирижабль, поскольку само это слово в то время ещё не придумали. Циолковский не только первым предложил идею цельнометаллического дирижабля, но и построил его работающую модель. При этом учёный создал и оригинальный прибор для автоматического управления полётом дирижабля, а также оригинальную схему регулирования его подъёмной силы.  Однако чиновники из Русского технического общества отвергли проект Циолковского из-за того, что одновременно с ним с аналогичным предложением выступил австрийский изобретатель Шварц. Тем не менее Циолковскому удалось опубликовать описание своего проекта в журнале «Научное обозрение» и таким образом закрепить за собой приоритет на это изобретение. После дирижабля Циолковский перешёл к исследованию аэродинамики самолёта. Он детально исследовал влияние формы крыла на величину подъёмной силы и вывел соотношение между сопротивлением воздуха и необходимой мощностью двигателя самолёта. Эти работы были использованы Жуковским при создании теории расчёта крыла.В дальнейшем интересы Циолковского переключились на исследования космического пространства. В 1903г. он опубликовал книгу «Исследования мировых пространств реактивными приборами», где впервые доказал, что единственным аппаратом, способным совершить космический полёт, является ракета. Правда, Циолковскому не хватало математических знаний, и он не смог дать детальные расчёты её конструкции. Однако учёный выдвинул целый ряд важных и интересных идей. Те первые работы учёного прошли почти незамеченными. Учение о реактивном звездолёте только тогда было замечено, когда начало печататься вторично, в 1911-12 годах, в известном распространённом и богато издающемся столичном журнале «Вестник воздухоплавания». Тогда многие учёные и инженеры за границей заявили о своём приоритете. Но благодаря ранним работам Циолковского его приоритет …

Глеб Котельников

9 ноября 1911 года состоялось успешное испытание первого в мире ранцевого парашюта РК-1, созданного петербургским театральным актером и изобретателем Глебом Котельниковым. Всё началось с трагической гибели капитана Мациевича. Его последний полет видел и малоизвестный драматический актёр Глеб Евгеньевич Котельников. «Гибель молодого лётчика, – писал Котельников много лет спустя, – настолько меня потрясла, что я решил во что бы то ни стало построить прибор, предохраняющий жизнь пилота от смертельной опасности». В прошлом офицер-артиллерист, а затем акцизный чиновник, он всегда интересовался техникой. Другим увлечением его был театр. Под псевдонимом Глебов-Котельников он играл на любительской сцене, но мечтал о профессиональной. Мечта его осуществилась, когда он в 1910 г. с семьёй приехал в Петербург и был принят в драматическую труппу Народного дома, весьма популярного столичного театра. В то время даже многие авиаторы считали, что парашют в авиации вообще не применим. Котельников был другого мнения. «Я превратил свою комнату в мастерскую, – писал он, – и более гола работал над изобретением нового парашюта». Почти одновременно с ним француз Ж. Балондрад предложил укладывать парашют в наспинную коробку и в случае аварии выбрасывать купол и стропы взрывом порохового заряда. Не знал Котельников и о том, что далеко от Петербурга, на Урале, крестьянин И.К. Сонтаг подал патентную заявку на парашют, купол которого в виде свёртка также крепился на спине летчика. И хотя эти идеи были похожи, парашют Котельникова был существенно проще и надёжнее. Сделав модель, Глеб Евгеньевич уехал в Новгород к своему старшему брату и там, поладьте от посторонних глаз, испытал сё, сбросив несколько раз с воздушного змея. Не было ни одной осечки. Значит, и большой парашют будет действовать так же надёжно, как и модель. Не теряя времени, Котельников пишет докладную записку военному министру, генералу В.А. Сухомлинову. «Ваше Высокопревосходительство, – обращался он к генералу. – Длинный и скорбный синодик славных жертв авиации натолкнул меня на изобретение весьма простого полезного прибора для предотвращения гибели авиаторов в случаях аварии с аэропланами в воздухе». Котельников писал, что его изобретение «должно быть немедленно охранено привилегиями, как в России, так и за границей», но для этого необходимы немалые средства. Он просил выдать ему субсидию для патентования и производства испытаний парашюта. Глеб Евгеньевич сам отнёс свою записку в Военное министерство. Сухомлинова на месте не оказалось. Принял изобретателя помощник министра, генерал Л.А. Поливанов. «Я показал свои чертежи, – вспоминал Котельников, – показал модель, объяснил устройство ранца-парашюта и спросил генерала, не желает ли он посмотреть, как действует мой парашют». Поливанов ответил утвердительно. Тогда Котельников, взяв в руку конец шнура, прикреплённого к замку ранца, подбросил куклу почти до самого потолка высокого кабинета. Парашютик моментально раскрылся и плавно опустил куклу на паркетный пол. 27 октября 1911 г. он обратился в промышленный отдел Министерства торговли, ведавший тогда патентными делами, и в начале ноября получил охранительное свидетельство за №50103. зафиксировавшее его приоритет. Позже, в январе 1912 г., Котельников послал патентную заявку в Париж, и 20 марта того же года ему был выдан французский патент № 438612. Приоритет Котельникова в создании средства спасения экипажей аэропланов состоит в том, что он изобрел компактный шелковый парашют, укладывавшийся в ранец, который крепился с помощью подвесной системы на летчике. Купол приводился в действие с помощью вытяжного кольца. Изобретатель назвал свое детище ранцем-парашютом РК-1 (русский, Котельникова, первый). 6 июня 1912 года РК-1 был успешно испытан сбросом манекена с аэростата, причем изобретатель уже имел патент. А в 1913 году в Руане студент Петербургской консерватории Владек Оссовский совершил прыжок с парашютом Котельникова с моста высотой 53 метра. РК-1 получил признание за рубежом, где незамедлительно приступили к копированию русского изделия. С началом Первой мировой войны поручика Котельникова призвали в армию, назначив начальником авторемонтных мастерских. На фронте он стал очевидцем, как наблюдатели подожженного австро-венгерским самолетом змейкового аэростата спаслись на РК-1. Партия из 70 парашютов по инициативе известного летчика-испытателя Глеба Алехновича поступила в распоряжение экипажей тяжелых бомбардировщиков «Илья Муромец». В 20-е Котельников разработал усовершенствованные модели для летчиков РК-2 и РК-3, грузовой парашют «Авиапочтальон» и так называемый корзинный РК-4, предназначенный для спасения экипажей и имущества наблюдательных аэростатов. Последний представлял собой отделяемую от воздушного шара аэростатную корзину, приземлявшуюся на куполе парашюта. Система РК-4 была принята на снабжение воздухоплавательных частей Красной армии